Священник Игорь Сильченков
Мама варила борщ. В большую кастрюлю уже были закинуты все овощи и зажарки, и только меленько нарезанные чеснок и зелень ждали своей очереди на разделочной доске. Рита следила за мамиными руками и пыталась все запомнить. Конечно, в десять лет надо уже что-то уметь готовить.
Борщ благоухал замечательно. И вдруг раздался звонок в дверь. Мама пошла открывать, на ходу вытирая руки о передник. Рита прислушалась. Сначала сдавленный полукрик-полустон, потом что-то упало и, наконец, мамин радостный возглас:
— Риточка, Артемка, идите скорее сюда!
«Папа!» — сердечко Маргариты догадалось быстрее. Она выскочила в коридор и обомлела. Она забыла, какой папа большой. Он занимал всю прихожую ростом, плечами, пятнистой формой и здоровенным рюкзаком. А еще у него была борода!
— Я телефон потерял. И ключи, — тихо сказал папа.
Артем, которому только позавчера исполнилось восемь, смотрел во все глаза. Он даже открыл рот, помолчал мгновение и закричал во все горло:
— Папа! Папочка вернулся! Ты живой!
Шустрым зверьком Артемка метнулся к нему, взобрался ему на руки, обессиленный от переживаний уткнулся отцу в бороду и зарыдал. Тихо всхлипывала мама, сжимая двумя руками папину ладонь. Рита очень хотела вместе с Артемом сидеть у папы на руках, но она себя остановила, мол, что, я маленькая? Она только аккуратно взяла папу за край куртки, чтобы он никуда не делся.
— Алешенька… Алешенька… — всхлипывала мама.
А папа смотрел жалко-растерянно, не зная, что сказать или сделать. Внимательная Рита сообразила, что папа стоит немного боком. Ему больно стоять! Она кинулась расшнуровывать тяжелые военные ботинки. Рита сказала маме:
— Мамочка, борщ наливай. Сейчас папа кушать придет.
Мама опомнилась, побежала на кухню.
— Артемка, помоги маме! — Рита спустила брата вниз, а сама помогла папе снять обувь и проводила на кухню.
Алексей еле дошел и рухнул на диван. Рита принесла из комнаты влажные салфетки. Но его заскорузлые руки не оттирались. Тут Рита тоже расплакалась. Папа гладил ее по голове и рассеянно водил взглядом по кухне.
— Алеша, что с тобой? — немного испуганно спросила мама.
— Ничего страшного, Лидочка. Ранение ноги и контузия. Еще немного кружится и двоится в глазах. В госпитале сказали, надо пить таблетки. Пройдет.
Рита строго вложила папе в одну руку ложку, в другую хлеб и поближе придвинула тарелку с борщом.
— Папочка, тебе мыться можно?
— Можно, — сказал Алексей жуя. — Душ можно, ванну нельзя. Могу не выбраться из ванны. И перегреваться нельзя.
Рита смотрела на отца и не до конца узнавала его в этом большом человеке. А мама совсем «поплыла». Она достала из морозилки сало и не могла нарезать — так дрожали руки.
Потом отец ушел в душ и долго плескался, постанывая. А потом он лег в постель, и стон усилился.
Было уже девять вечера.
Мама с Ритой и Артемкой сидели за столом в кухне и тихо пили чай.
— А папа опять уйдет на войну? — грустно спросил Артем.
— Нет… Нет! — всполошилась мама и прижала к себе сына.
Мама пришла спать к Рите. Обе делали вид, что спят. А на самом деле прислушивались, какие хриплые надрывные звуки раздаются из соседней комнаты. Под утро к ним пришел сонный Артем, забрался под одеяло и тут же заснул.
Четыре дня Алексей спал, периодически просыпаясь, чтобы что-то съесть, и снова спал. Но сон его был тревожен. Пару раз он кричал. Лида и дети расстраивались и ждали, когда же папе станет лучше.
Следующий день был субботним. В школу и на работу идти не нужно. Мама с раннего утра что-то стряпала. Потянуло печеным яблоком и ванилью.
— Моя любимая шарлотка! — вскочила Рита, но тут же осадила себя — папа спит.
Алексей поднялся почти в двенадцать дня, поцеловал Риту и Тему, а маму посадил рядом с собой.
— Лидочка, родная, помоги мне вернуться! Я еще на войне… Вот сегодня всю ночь шел по минному полю, а потом накрыли нас…
Мама ахнула, открыла рот, потом закрыла, потом открыла снова:
— Алешенька! Что нужно делать? Я все сделаю!
— Мне надо в церковь.
— Я сейчас маме позвоню, — сказала Лида. И пошла звонить.
Минут через десять Лида вернулась со словами:
— Сегодня идем на вечернюю службу. Все идем!
Рита тихонько спросила:
— Папа, а что там будет? Мы с мамой ходили, записки писали, свечки ставили, когда ты был на войне. А на службе никогда не были.
— Пора начинать, — сказал папа. — У нас в отряде неверующих не было. Я крестик свой потерял, мне другой батюшка дал.
Папа достал из-за пазухи посеребренный крестик на черном шнурке, нежно погладил и поцеловал.
— Нас перед боем батюшка благословил. Все живые остались. Надо идти в храм, благодарить.
Алексей шел по улице, держа за руку Артема и жену. А Рита шла рядом и пыталась своим вдумчивым складом ума понять, что же будет в церкви, как папа с войны будет возвращаться.
Им кивали знакомые и незнакомые люди, останавливались и смотрели вслед. Папа шел в церковь в том же камуфляже. На гражданскую одежду он даже не взглянул. И теперь многие видели раненого бойца с семьей, и все внутри переворачивалось, будто где-то близко заиграли: «Вставай, страна огромная!»
В церкви народа было немного. Алексей степенно перекрестился, поклонился, а потом сел на лавочку и тихо сказал жене:
— Ногу заклинило, еле дошел. Найди мне батюшку…
Лида объяснила в церковной лавке их ситуацию, и вскоре вышел священник средних лет, благословил, присел рядом с Алексеем, выслушал его, затем ушел. А потом вернулся с аналоем и исповедовал вставшего ненадолго Алексея. После разрешительной молитвы батюшка помог ему сесть и по-отечески обнял. Алексей сидел и плакал.
Началась служба. Певчие были молоденькие-молоденькие. Рита внимательно следила за ними. Хотелось подпевать. Оказалось, ей это очень нравится. Она решила попроситься сначала в школе в обычный хор, а потом пойти в церковный.
А очень серьезный Артемка следил за батюшкой. Куда он пошел? Что делает? Ему показалось, что батюшка ему улыбается.
Лида постояла у каждой иконы в храме, поставила свечи. Она нашла такое место, чтобы периодически видеть и алтарь, и мужа. Церковная служба двигалась, а Лида думала, почему же она не пошла раньше вот так, с полной отдачей чувств и мыслей. Ведь так веровала бабушка, верует мама. «А нам война нужна, чтобы поверили. Беда, некоторым и войны мало», — думала она и вслушивалась в тексты Богослужения.
От храма Алексей и Лида с детьми доехали на машине. Сосед подвез. Эту ночь папа спал лучше, но Лида не пошла к нему, чтобы не мешать. Все равно были тяжелые вздохи, хотя бы без надрывных стонов. И поднялся папа рано, читал молитвы с телефона.
Сосед снова подвез их на службу. Алексей причастился. Лида купила в лавке книжку, как готовиться к исповеди, и собралась подготовиться сама и подготовить детей к следующим выходным.
А уже после службы батюшка вышел, увидел увлеченного Артема и позвал с собой на колокольню. Тот пошел вприпрыжку, с большим восторгом, и всю дорогу назад рассказывал, как они с батюшкой и еще с одним дедушкой звонили.
После службы Лида поставила на стол обед с пирогами. Рита вдруг увидела, что у папы другое лицо. Оно стала светлее и мягче. С бородой он стал похож на Деда Мороза. Она не успела ничего сказать.
Алексей посмотрел на свою хозяюшку, на ждущих чудо детей и громко радостно сказал:
— Встречайте героя, родные мои! Я вернулся!
Слава Богу за все!
